Во мне снова взыграли гордость и упертость, и я нахмурился.

— Это мое дело и мои долги, Рюу. Я сам с ними разберусь.

— И как, разбирается? — невесело усмехнулся Рюу. — Сколько уже отработал?

— Я… не отрабатываю, — меня охватило смущение. — Мы с господином Уджа договорились на иные условия, — мужчина недоумевающе вскинул бровь, и его напряженное молчание заставило меня сглотнуть и договорить: — Я стану его супругом, и все долги будут прощены.

Рюу чуть не подавился куском котлеты и вынужден был выплюнуть его обратно в тарелку.

— Совсем сдурел?! — воскликнул он и затем, поняв, что сказал это слишком громко, и обратил внимание некоторых посетителей, сильно поубавил громкость голоса и подался ко мне. — Унир, этот человек может запросто отрубить своему работнику руку, а если тот потом захочет подать на него в суд, то ничего не выиграет, потому что он купил его весь с потрохами. Магистрат пока сопротивляется, но уже на очереди — закон-то, вон, свой умудрились протолкнуть. У него и Линжа нет ни совести, ни чести. Это бандиты, Унир. И ты решил впутать себя во все это? Умереть захотел? Я много видел таких, как Уджа и Линж, и все они кончали одинаково. Хочешь закончить так же только потому, что станешь его супругом?

— У меня не было другого выбора, — разозлившись, буркнул в ответ, однако умом понимая, что это всего лишь жалкое оправдание.

— У тебя был выбор, — недовольно скрестил руки на груди Рюу. — И этот выбор был не попадать в долги, Унир. Ты знаешь, какие сейчас времена, — я замолчал, не зная, чем возразить на такое, потому что, смотря правде в глаза, друг Инура был прав: дело не в обстоятельствах, а во мне. Сам виноват в том, что приключилось… Однако, невзирая на свое полное понимание ситуации, я все равно чувствовал горькую обиду на Рюу — такую, какую испытывает расшалившийся ребенок, отчитываемый матерью или отцом. Мужчина вздохнул. — Ладно, это уже случилось. Я рад, что тебе хотя бы не пришлось отрабатывать это… ну, ты понимаешь как. Тебе ведь не пришлось?

— Нет.

— Уджа тебя не трогал… ну, никак?.. — я покачал головой. — Хорошо. Вы же пока не скрепили брак?

— Нет. Почему ты спрашиваешь?

Рюу задумчиво почесал подбородок.

— Тогда потяни время. Я придумаю, как вытащить тебя оттуда.

Я изумленно посмотрел на мужчину, затем сокрушенно покачал головой.

— Говорю же, не надо! Я сам во всем разберусь.

— Ты уже разобрался, — хмуро сказал Рюу. — Я тебе помогу. Это не обсуждается, и ты никаким образом не переменишь моего решения.

— Тебя Инур надоумил?

— Нет, это мои личные желание и инициатива.

Я обреченно вздохнул. Ничего уж толком поделать было нельзя: раз Рюу что-то въелось в голову, то все — этого упертого осла не остановить. Прямо, как меня… Может, если бы ни был таким ослом, все сложилось бы куда благополучнее.

— Хорошо, я попробую…

Рюу улыбнулся.

— Вот и славно.

— Но только лучше бы твой план сработал. У тебя он хоть есть?.. — друг Инура неопределенно пожал плечами, и такой ответ мне совсем не понравился, однако перед тем, как, нахмурившись, хотел возразить, Рюу остановил меня жестом.

— У нас не так много времени. Давай перейдем к тому, ради чего мы здесь собрались, — отмел он двумя ловко сложенными предложениями наш неоконченный разговор. Мне совсем не понравилась такая резкая смена, но возражать было бесполезно: подчас Рюу подобен непробиваемой стене. Помедлив, я кивнул. — Итак… — мужчина сделал паузу и задумчиво почесал затылок, размышляя, скорее всего, как правильнее ему начать, — расскажи, что вообще произошло в тот день. По поводу пожара гуляет множество разных слухов, но ты-то понимаешь: одно дело слухи, а совсем другое — рассказ очевидца.

— Слухи?

— Ага, — кивнул Рюу и усмехнулся. — Ты же знаешь, люду лишь бы потрепаться о чем-нибудь, вот и пожар, который удалось так быстро потушить, послужил хорошей темой для обсуждений.

И правда, в связи с тем, что дома деревянные, улицы узкие, да еще и ветра подчас дуют неблагоприятные, любой вспыхнувший пожар невозможно так легко погасить: он неминуемо приводит к разрушениям, и целые семьи остаются без крова. Пожары — это вообще у нас чуть ли не проблема номер 1 королевства: в одной столице частенько да что-то горит, и то и дело приходится давать горожанам займы на строительство новых домов. Бывают случаи, когда заемщики не успевают отдать всю сумму, как вспыхивает новый пожар, и все снова идет по кругу. Причем пламя не щадит никого: ни дома обычных горожан, ни резиденции аристократии, ни сам королевский дворец. В столице если здание простояло более десяти лет и ни разу не горело, то это считается редчайшим случаем. За всю мою жизнь даже наш дом горел раза три. Некоторые горожане наивно полагают, что если покупать и обклеивать стены амулетами Великого дракона воды, то это убережет от пожаров: может, такое бы сработало, будь нынешние заклинатели кисти могущественнее и более умелы, а также меняй они эти обереги на более свежие хотя бы раз в неделю, да только такого рода чудеса отныне недоступны, и все эти амулеты, обереги и прочая глупость — всего-навсего мошенничество, которое чаще всего продают люди, совсем далекие от искусства владения кистью. Ха… зато репутацию марают нам, заклинателям.

Вздохнув, я поведал Рюу произошедшее: как меня ближе к вечеру привели стражники из временного заключения в бордель, как там потом вспыхнул на кухне странный пожар с негасимым пламенем, как я, сам того не ожидая и обыкновенно таковыми навыками не владея, призвал водного дракона, как потом, во время беседы с Уджа, принесли рисунок, который, как выяснил совсем недавно, оказался замаскированным проклятьем, якобы написанным самим божество Иаду… Пока рассказывал, достал из кармана и передал Рюу тот самый злосчастный рисунок. И Великий дракон земли, и жуткая надпись все еще были нанесены на него, развеяв своим видом слабую и бесполезную надежду, теплившуюся во мне, что, может, все это — не более чем игра воображения или чья-то злая шутка. Рюу взял рисунок, задумчиво оглядел его и нахмурился. Только тогда с ужасом сообразил, что таким образом подверг действию проклятья и друга Инура, но только что уже было сделать?.. Я так поверил во всесильность Рюу, что совсем позабыл об элементарных мерах предосторожности. Лицо друга Инура из настороженного преобразилось во взволнованное или даже… испуганное, и это очень сильно насторожило.

— Как такое возможно? — в смятении пробормотал он.

— Рюу? —